От Юпко до Шрамко

 

  Не претендую на объективность – здесь высказывается мое субъективное мнение и мое понимание ситуации. Более подробные вещи, если будет интерес, буду публиковать по мере поступающих вопросов.       Конфиденциальную информацию по последнему месту работы не публикую – давал подписку. Данные из открытых источников. Вопросы, связанные с нарушением законодательства администрацией предприятия – не являются конфиденциальными, и любой гражданин обязан об этом просигнализировать.

  Внутри забора, которым огорожен комбинат «Запорожсталь», я проработал 38 лет. Почему так написал? «Запорожсталь» в какое-то время начал распадаться на мелкие производственные фрагменты. Общей осталась только ограда.

Юпко Л.Д.

  Пришел я на завод «Запорожсталь» в далеком 1982 году, в последний год руководства предприятием легендарным директором Львом Дмитриевичем Юпко. На заводе о нем ходило достаточно много легенд. Но ни одной из них я не нашел подтверждения, поэтому писать здесь об остальных не буду. Развенчаю лишь одну.

Юпко, до прихода на Запорожсталь в 1956 году, основную часть своей карьеры работал в доменном производстве. Поэтому больше времени проводил именно в доменном цехе. Была одна злая легенда о том, якобы Лев Дмитриевич поднимался на наружные площадки печи и некоторые мастера пытались повторить это. Но во многих случаях дело оканчивалось их отравлением угарным газом. Секрет Юпко заключался в том, что он поднимался на площадки только в ветренную погоду и только с наветренной стороны, тогда как другие работники не задумывались над тем, что кожух печи «травит» угарный газ и находиться с подветренной стороны или в безветренную погоду на площадках смертельно опасно.

  Так вот, пролистав реестр несчастных случаев доменного цеха за период 1956-82 годов (годы директорства Юпко), я не нашел ни одного случая отравления угарным газом, связанного с нахождением на наружных площадках возле кожуха доменной печи.

  Кому понадобилось тогда разгонять нехорошие слухи, не знаю. Наверное их цель была обратить внимание на смертельно опасные места. А для этого посчитали все средства хорошими.

  Тем не менее, об этом директоре отзывались с уважением и трепетом. По-видимому, был специалистом своего дела.

Герасименко А.А.

  Следующим директором, после торжественных проводов Юпко на пенсию, в 1982 году, стал экс-начальник цеха ремонта металлургических печей, парторг завода, Герасименко Александр Александрович. Его на предприятии называли «кирпичником», вероятно из-за предыдущей профессии. Руководил он заводом всего 4 года. В годы его правления основные цехи «Запорожстали» испытывали своеобразный застой – так, поддерживалось производство, проводились текущие и капитальные ремонты основных агрегатов. Новых строительств практически не было.

  Но с приходом к власти в стране Горбачева М.С. (это были еще годы существования СССР), на волне перестройки стали внедрять новые технологии. Именно тогда «Запорожсталь» «вспыхнул» новыми огнями. При Герасименко Отделы автоматизированной системы управления производством и технологией производства (ОАСУП и АСУТП)  стали обновляться – огромные 15-киловаттные ЭВМ «Минск-32» менялись на новые, более экономичные и производительные  (по тем временам) машины единой серии ЕС-1020, 1022 и даже ЕС-1035. Существовавшая тогда Центральная лаборатория автоматизации и механизации (ЦЛАМ), я как раз там работал, усилила поиски «узких» мест в технологических процессах. Именно в это время было разработано большое количество сменного оборудования для производственных цехов, механизировались процессы, налажен электронный учет в плавильном и прокатном производстве, внедрялись электронные весы на всех этапах производственного процесса. В 1983 году при ЦЛАМе была создана служба робототехники, которая занималась внедрением автоматических устройств и систем. Эта служба в те годы пиарила завод (с 1984 года Запорожсталь стал называться комбинатом) на весь Советский Союз.

  Самой знаковой в те годы оказалась разработка и внедрение нашей службой двух манипуляторов резки лома. Они предназначались для разрезания на небольшие фрагменты «закозлившегося» в ковшах металла, порезки бракованных слитков, слябов и порезки калориферов – тех работ, которые резчику с автогенным резаком в руках выполнять тяжело и опасно. Порезанные куски металла направлялись затем в мартеновские печи для переплавки. Первый манипулятор был первым в стране. Его мы демонстрировался на ВДНХ СССР в Москве.

  Также внедрялись робототехнические комплексы токарной обработки заготовок в Механическом цехе на базе станков с ЧПУ серии 16К20 и промышленных роботов М10П; М20П (все на базе промышленной ЭВМ Электроника-60, а затем - Электроника МС-1201). Но роботы в Механическом цехе не прижились. Для захвата манипулятором сортового металла, заготовка должна быть прокатана (идеально симметрична), а не отштампована на старых молотах кузнечного отделения того же цеха. Но такая уж была на заводе экономика – большие средства вложили в несколько автоматических линий (до трех станков в одной), а обеспечивать их покупным сортовым прокатом не получалось. Снабженцы рассуждали просто: у вас есть своя кузня, молота позволят делать шестигранники, вот и работайте, а нас, мол, не надо трогать – нам нужно обеспечивать основное производство завода. Трудно было объяснить, что молота старые, доставшиеся заводу по Ленд-лизу сразу после освобождения Запорожья от немецко-фашистских захватчиков, и получить с их помощью правильный геометрический шестигранник, проблематично, да и дорого, учитывая количество брака. Другие формы шестигранников, полученные с помощью старинных молотов, захват робота мог взять, но правильно позиционировать в патроне станка или на тактовом столе ему удавалось не всегда. Это приводило к различным аварийным ситуациям – от поломки резца до заклинивания шарико-винтовых пар (подшипники, обеспечивающие очень точное позиционирование рабочих узлов станков с ЧПУ). Кстати, именно при Герасименко Механический цех сильно обновил парк станков. Где-то с 1988 года массового обновления оборудования там уже не наблюдалось – были лишь единичные случаи.

  Кстати, манеж «Запорожстали» по улице 12 Апреля построили также в бытность Герасименко, незадолго до сдачи моей малосемейки, о которой я писал ранее.

  В общем, мне трудно понять, почему этого директора в 1986 году «попросили на выход». Возможно, требовалось освободить место руководителю расформированного на тот момент в Днепропетровске Республиканского промышленного объединения предприятий металлургической отрасли «Укрметаллургпром», 56-летнему Виталию Антоновичу Сацкому.

Сацкий В.А.

  Годы руководства заводом выпали не на лучшие времена в обществе: развал СССР, «лихие» 90-е, приватизация, безработица…

  Все это время предприятие работало стабильно, задержек выплат зарплат практически не было. Конечно, не обходилось без перегибов. «Запорожсталь», наверное, для того, чтобы выживать, активно участвовал в выборах во все органы власти. Кем только не были работники завода: и «Жінками за майбутнє», и членами БЮТ…

  Затем началась приватизация в стране. Тогда работников «добровольно-принудительно» заставляли выкупать акции предприятия за выданные тогда приватизационные сертификаты. Нам говорили, что это для того, чтобы актив не достался проходимцам. Люди с удовольствием меняли одни бумаги на другие, хотя последние имели бездокументарную форму. Действительно, все видели отличные перспективы от приобретения акций комбината – он хорошо работал, да и мы это считали гарантией, что ценные бумаги не скупят другие и у нас останется старое руководство. Но, согласно действовавшему тогда закону о приватизации, руководители и инженерно-технические работники приватизируемого предприятия имели право купить больше акций, чем обычные рабочие – на всю сумму средней зарплаты. Я тогда был назначен ответственным за приватизацию в Механическом цехе, в котором работал, руководил электрослужбой. Ох, сколько слез было пролито нашими руководителями, когда их заставили выкупить акции на всю зарплату «с хвостиком», ведь средняя выше номинальной. Да и выкупать нужно было на сумму «грязной» зарплаты (без учета налоговых  и прочих вычетов). После выкупа получали платежки с «минусами». Но ничего, как-то выжили. Таким образом Сацкий саккумулировал приличное количество акций «Запорожстали» за средства ее работников с тем, чтобы их впоследствии у них выкупить. Выкуп акций происходил также в «добровольно-принудительном» порядке. Максимальная цена, которую за них тогда давали людям – 6,5 грн (при тогдашней стоимости доллара – 4 - 4,25 грн.) при номинале 0,25 грн. Кто сумел сохранить акции до этого времени, тот хорошо заработал. У меня, например, было 11 320 штук. Но продал их раньше, по цене номинала – деньги нужны были. В общем – «прогорел».

  Акции принудительно скупались директором и возможно, группой «Индустриал», через подставные конторы. Именно Сацкий использовал трудовой коллектив как свой карманный кредитный союз – выкупил акции, когда «подсобирал деньжат». Тогда, те, кто продавал свои ценные бумаги «на сторону» под любыми предлогами увольнялись руководством.

  Тем не менее, комбинат продолжал работать стабильно. В моем, Механическом цехе, к новому, 2006 году, ввели в эксплуатацию современный по тем меркам термический участок. Вот только на вакуумные печи для термообработки твердых сплавов средств не выделили, а их технологические предшественницы, соляные ванны, были списаны в утиль. Режущий инструмент теперь приходится заказывать на стороне.

  В те времена на территории комбината при участии некоторых работников действовали организованные преступные группы, которые воровали металл: то и дело появлялась информация, что украли партию готового проката прямо из цеха-производителя (ЦХП-1, ЦГПТЛ), или украли металлолом из Копрового цеха. А на шлаковых отвалах (цех шлакопереработки) вообще шла непрекращающаяся война. Были и убийства. В общем, криминальный мир неплохо себя чувствовал на «Запорожстали». Генеральный директор пытался бороться с криминалом, но это напоминало «бой с ветряными мельницами».

  По общественной линии я, начиная с начала 90-х, участвовал в профсоюзном движении предприятия, занимал общественную должность заместителя председателя профсоюза Механического цеха (в лучшие годы штатная численность этого подразделения превышала 1000 человек), имею награды в виде грамот и отличительных знаков разных уровней профсоюзной власти. Тогда я часто бывал на очных рапортах и всегда слышал из уст Сацкого одно – не воруйте, вы воруете сами у себя и пр. Но дать сокрушительный бой преступным группировкам, как это впоследствии получилось у его наследника, Шурмы Р.И., Виталию Антоновичу не удавалось.

 О профсоюзном движении на Запорожстали.

  Профком «Запорожстали», возглавляемый Безлепкиным Леонидом Александровичем, а затем, после его смерти, Анисимовым Леонидом Александровичем, всегда активно участвовал в защите интересов коллектива предприятия. Хотя работники говорили (да и сейчас говорят), что профсоюз на комбинате «карманный», только путевки делит – это не так. Подобные  разговоры - от непонимания. Ведь многим работникам видна только «надводная часть айсберга». Между тем, многие положения нынешнего «Закона о профсоюзах» нам приходилось отстаивать на разных площадках. Много правительственных решений было принято под давлением нашего профсоюза и коллег с других предприятий – защищали наемных работников.

Шурма Р.И.

  В 2012 году группа «Индустриал» и Виталий Сацкий продали свои акции и на комбинат зашла структура МЕТИНВЕСТ самого богатого человека страны - Рината Ахметова. Сацкого с почестями проводили на пенсию, весь ТОП-менеджмент разогнали. Остался только один руководитель высшего звена управления из «старой гвардии» – Буряк Владимир Викторович, работавший в то время директором по производству. Но его немного понизили в должности, назначив главным инженером, а затем - директором по инжинирингу. Позже Буряка отправили мэром Запорожья, и его публичная работа стала достоянием всего общества.

  Первые организационные нововведения Шурмы Р.И. на комбинате: всё неучтенное – учесть, убрать у ряда сотрудников льготы при работе с ненормированным рабочим днем, ввести электронную систему контроля доступа на территорию комбината (СКУД).

  СКУД ввели не сразу – это большой технический проект, куда вошли проектирование, строительно-монтажные работы, наладка, выдача всем сотрудникам электронных пластиковых пропусков. После окончательного запуска системы ограничили время нахождения на предприятии для тех, кто имеет нормированный рабочий день: час до начала смены, час – после. Даже я успел «воткнуть нос» в эту работу – нашему цеху поручили курировать монтаж системы на проходной на пешеходном мосту у ЦХП-3.

  Вот теперь и сравним «красного директора» Сацкого В.А. с руководством, работающим на настоящего капиталиста.

  Виталий Антонович считал, что люди должны получать зарплату и работать так, как того требует трудовое законодательство. Люди, задерживающиеся на работе, должны иметь дополнительные оплачиваемые дни к отпуску. Задерживаться должны не более, чем на 120 часов в течение календарного года (хотя задерживались дольше и приезжали ночью, если это требовалось) – но мы понимали, администрация законными путями делает всё, что нужно делать, чтобы соблюсти порядочность по отношению к наемным работникам.

  У Шурмы же определили перечень должностей, у которых отняли право на дополнительные оплачиваемые дни отпуска за ненормированный рабочий день. В штате руководимой мной электрослужбы было бюро ремонта и обслуживания станков с ЧПУ, в состав которого входили начальник бюро и инженеры-электроники. Вот эти люди и попали под секвестр льготы. Им укоротили тарифный отпуск, продолжая требовать бесперебойную работу оборудования. Как только мы не ухищрялись, чтобы получалось по-человечески. Но не всегда это работало.

  Еще одно нововведение (собственно, это правильное бухгалтерское требование) – оприходование всего неучтенного. В те времена, для обустройства своего рабочего места и быта люди натащили из дома всякой техники – от электрочайников до микроволновок и компьютеров (компьютеры после домашнего апгрейда для игр не подходили, а для работы с офисными приложениями на рабочем месте хозяина вполне годились). Так вот, нам дали месячный срок, под угрозой увольнения, чтобы мы это всё оценили и оприходовали (поставили на учет). Только по Механическому цеху, в котором я тогда работал, дополнительная стоимость активов составила сотни тысяч гривен. В итоге, по данным Forbes, состояние Ахметова выросло с $16 млрд в 2011г. до $18,7 млрд в 2012г. Наверное, в этой цифре «сидит» не только возросшая за счет чайников в цене «Запорожсталь», но и другие активы миллиардера. Мы тогда шутили, что оказываем благотворительную помощь олигарху.

Шрамко Е.С.

  Работал я на «Запорожстали» до 2016 года, до тех пор, пока администрация предприятия не решила создать «дочку» - ООО «ЗЛМЗ» - под руководством экс-начальника отдела непрерывных совершенствований комбината Шрамко Евгения Сергеевича.

  Это предприятие с около тысячным штатом сотрудников (меньше, чем было в лучшие времена в моем Механическом цехе). В состав нового завода вошли три цеха – Механический (на тот момент изрядно «пощипанный» и имевший в штате около 600 сотрудников), Литейный и Цех металлоконструкций, которые также накануне претерпели сокращение новым запорожсталевским руководством. Не мог я всерьез воспринять новое предприятие, поэтому среди своих коллег так его и называл – игрушечный завод. Уж сильно оно маленькое. Однако новый завод обзавелся приличным количеством ТОП-руководителей с большими зарплатами, которые «потянули вверх» среднюю заработную плату по предприятию. 

  Указанное ООО изготавливает изложницы для Мартеновского цеха, металлоконструкции и запасные части к металлургическим и другим агрегатам. Штатная численность оказалась несоизмеримой с амбициями руководства, поэтому инженерно-технические работники, которым не положен по внутренним документам завода ненормированный рабочий день (о чем я уже писал выше), вынуждены после окончания рабочей смены продолжать работать, брать работу на дом, работать, находясь в тарифном отпуске или просто не ходить в отпуск. Переработка у таких людей составляет гораздо больше 120 часов в год неоплачиваемых часов. Этот труд вполне можно считать принудительным, т.к. люди вынуждены выполнять работу, которая входит в их круг обязанностей.

  Переработки таким работникам не оплачиваются и не компенсируются! Да и ладно бы какой-то договор с работником заключили, пусть неофициальный, ведь все равно же закон нарушается. Чтобы все понимали, за что они работают. Ведь люди пришли зарабатывать деньги в первую очередь себе, а уж потом - олигарху. Разговор по поводу оплаты с несогласными на заводе прост: не нравится увольняйся. Это подтверждает принудительность труда на заводе, запрещенную  Международной Конвенцией.

  В шкуре людей, вынужденных работать «и денно, и нощно», среди прочих, оказался и я. С самого начала существования ЗЛМЗ в системе СКУД, о которой я писал выше, сняли ограничение на время нахождения на заводе для людей, у которых рабочий день нормирован. С этого момента им позволили  работать здесь хоть круглосуточно.

  Когда на одном из совещаний я открыто заявил самой главной начальнице по персоналу (вынудила это сказать) о том, что обращусь в комиссию по трудовым спорам при профкоме «Запорожстали» о бесплатной эксплуатации работников администрацией завода вне рабочего времени, она походотайствовала перед моим профсоюзным босом и меня «попросили» с общественной должности заместителя председателя профсоюза завода, которую я тогда занимал. Ну, знаете, чтобы меня потом легко сократить можно было.

  Четыре года работал я на том заводе инженером, занимающимся договорами. Три из них – «тянул» работу один (всё энергоснабжение завода, метрология, связь, услуги по ремонтам и капитальному строительству – планирование, претензии и прочее, что касается исполнения условий каждого договорного документа). Ввиду того, что работа не была четко организована руководством - никто не понимал, в чьи обязанности что входит. Моя должностная инструкция, например, вообще не соответствовала выполняемой работе. Поэтому все работники завода (минуя обращение к моему непосредственному руководителю) обращались ко мне с фразой: "Это же твой договор...". А далее давали задание, которое я якобы должен делать. Я шутил по этому поводу: когда увидите, что я чищу канализацию, не удивляйтесь - это мой договор!

Конечно же, хотя положением по оплате труда предусмотрена оплата за повышенный объем работ, и все описанные там признаки подходили под это, но ее делили как-то по другому. Я доплат не получал не разу. Понимал, что я  работник предпенсионного возраста - и так никуда не денусь. В общем - дискриминация по возрастному признаку.

Позже для выполнения работы, которой я занимаюсь, добавили сотрудницу. Сверх штата! Мое руководство так и не смогло доказать там, наверху, что выполняемый мною объем значительно превышает количество работы, выполняемое за смену. 

После прихода новой сотрудницы стало легче. Но не тут-то было! Свалили новые задачи – платежи и рутинное сканирование всех бумаг, внесение их в заводскую систему АСУ и перевод в электронный вид (чтобы высшему руководству и аудиторам было легче проверять правильность выполненных работ). Нам приходилось работать по ночам, чтобы все успеть. Но начальству было мало – наваливали другие работы и еще требовали бегать по заводу, собирать акты выполненных работ, которые подрядчики оставляли у ответственных работников, принимающих услуги, думая, что те дадут документам дальнейшее движение. Но мало кто из этих «ответственных» работников доносил эти акты до бухгалтерии – бумаги просто теряли.

  Должности наши называли просто – инженер. А есть еще на заводе ведущие инженеры и специалисты. Это особая каста людей, которые считают, что инженеры им по жизни обязаны – одному сегрегатор подай, а за другого отчет сделай. Судите сами. Система АСУ позволяет видеть всю аналитическую информацию в любой сфере деятельности завода – очень удобно. Но многие работники с приставкой «ведущий», не важно, какой отдел, почему-то требуют у нас отчета по нашей работе, хотя данные могут посмотреть сами. Хотя отчеты начальство требует от них. Некоторые ведущие, не разбираясь в субординации, пытаются дать какое-то задание. Иногда мы посылали их куда подальше, иногда делали, потому что те потом говорили высшему руководству, что им не предоставляем данные, а руководство делало вид, что не знало, что эти данные общедоступны. Так и работали: днем на «некоронованных королей» завода, а ночью выполняли свои обязанности. И, если ту зарплату, что нам платили, поделить на реальные часы работы, понимали, что она стремится к минималке.

  В общем, надоело мне ходить в рабах им «заносить хвосты», дождался реорганизации и отказался переходить в другой отдел на ту же работу, с теми же условиями. Кроме того понимал, что под эту реорганизацию моей коллеге официальную штатную должность так и не «выбили», а значит, договорная работа со всех отделов в конце концов будет свалена в одну кучу – одному человеку, мне. Поэтому ушел по сокращению штатов, написав напоследок, уже после ухода, на «горячую линию» СКМ соответствующую жалобу.

  Ох, как же я был прав, уйдя с ЗЛМЗ! В новый отдел, оставшейся одной работнице, теперь сваливают договоры с других служб. Службу охраны труда, например, расширили в 5 раз. В 5 раз! С двух человек в 2016 году до десяти человек в нынешнем. А свой договор по освидетельствованию кранов (несмотря на наличие приказа, в котором указано, что эта работа относится именно к указанному отделу) они-таки «впарили» моей уже бывшей коллеге. У них там некому, оказывается, данной работой заниматься. Не пойму – завалены работой и каждому из них не хватает суток или все же вопрос в IQ? Как бы там ни было, а покурить в оплачиваемое рабочее время успевают все.

  Моя коллега на «удаленке» практически круглосуточно работает. Как семья ее терпит, долго ли вообще так будет работать завод? Не знаю.  Только, предприятие, из-за резкого увеличения прочих расходов, в 2019 году сработало с минимальной чистой прибылью – всего 26 тыс. грн. по сравнению с 29 миллионами годом ранее (см. Википедию).  

  Не знаю, выиграл ли «Запорожсталь» от разгона ремонтных цехов, но наемные работники точно проиграли. Так, средняя зарплата в Механическом цехе ранее, на «Запорожстали», держалась на уровне зарплаты самого квалифицированного электромонтера – 6 разряда.  В ЗЛМЗ – среднюю зарплату получают мастера (раньше это был 8 разряд). На ЗЛМЗ моя зарплата инженера 1 категории держалась ниже средней. Наверное, это из-за приличного количества ТОПов с высокими доходами – тяжело «Боливару такую толпу нести».

  Так, экс-начальница Управления персонала (это не ошибка, именно «персонала» - так безграмотно на заводе названо управление), та, что «попросила» меня на выход из профсоюза, согласно данным ее декларации, заработала без малого миллион гривен за год. Сейчас она пошла на повышение – директор по персоналу ГП «Электротяжмаш»: команда Метинвеста перед приватизацией зашла в это государственное предприятие, после чего там появились проблемы с работой и доходами наемных работников (данные из СМИ). В СМИ сообщают, что это делается умышленно для снижения стоимости завода перед приватизацией, которую президент планирует провести уже в этом году. Напомню, ГП «Электротяжмаш» выпускает шахтные двигатели, части турбоагрегатов для электростанций и другое тяжелое электрооборудование, которое используется на активах ДТЭК и МЕТИНВЕСТ.

  Так прошли и закончились мои 38 лет работы на «Запорожстали» - от государственного предприятия до частного, причем, при разных собственниках, совестливых и настоящих буржуях. Эти этапы я здесь и сравнивал.

  P.S. Написал эту и другие статьи, так как обещал некоторым своим коллегам это сделать после своего ухода. Надеюсь тем, кто остался там работать, улыбнется удача и ООО "ЗЛМЗ" начнет работать в правовом  поле.

ЗЛМЗ